Стоит пролить стакан вина на деревянный пол Abbey Road и персонал перебежит в режим чрезвычайного положения. В самой знаменитой звукозаписывающей студии Англии любым переменам противостоят на молекулярном степени – и не только потому, что в 2010 здание внесли в список цивилизованного наследия, дабы отогнать хищных девелоперов недвижимости. Несколько лет назад декораторы лакировали пол другой студии (Studio Two), чьё оформление представляет собой нечто посредственнее между школьным спортзалом времён 50-х и бальным залом Титаника. Сетования последовали незамедлительно. Изменился акустический резонанс помещения, завоевавший признание благодаря альбомам Beatles. За снятие лака уплатили большие деньги. С 60-х годов здесь только дверь в горницу перекрасили, да заменили водоросли в драпировке на материал с менее острым запахом. Всё остальное сохраняется в неизменности с монастырским почтением.
Вид Лондонского филармонического оркестра, настраивающегося в первой студии (Studio One) горячим сентябрьским вечером этого года, немногим отличался от момента, когда Эдвард Элгар (Edward Elgar) взял в длани палочку на открытии студии в 1931. Ключевое различие тут одно: записанная музыка отправится не на пластинки, не в кинофильм и не в концертный зал. Она назначена для игры Final Fantasy XV, новой части серии, ведущей отсчёт с 1987.
Концерты в Abbey Road – раритет, но эта работа 48-летней японки Ёко Симомуры (Yoko Shimomura), восседающей на чистоплотном троне перед оркестром в 85 человек и 35-ю хористами (такого многолюдного оркестра тут не было со пор записи саундтрека к фильму «Звёздные войны: Эпизод 1») – вдали не первый игровой саундтрек в истории студии. По словам правящего директора Abbey Road Изабель Гарви (Isabel Garvey), игры становятся значительным компонентом их бизнеса; игровые компании стремятся позаимствовать дух популярнейших творений киноиндустрии – среди которых «Звёздные войны», «Владыка колец» и «Гарри Поттер» – сохранившийся в этих престарелых стенах.
Ёко Симомура
Вторжение было стремительным. Старший инженер Эндрю Дадман (Andrew Dudman), 20 лет назад пришагавший в студию стажёром, помнит первую оркестровую запись для игры. Это была Headhunter, 15 лет тому назад. «Тогда это осталось незамеченным», – сообщает он. – «Но вскоре мы записали музыку для Tomb Raider, и она уже привлекла всеобщее внимание». Саундтрек Tomb Raider: Angel of Darkness, написанный Питером Коннелли (Peter Connelly) и исполненный Лондонским симфоническим оркестром, сделался одним из первых образцов оркестровой музыки в играх, и он был нескончаемо далёк от считавшегося нормой писка и щёлканья. И с тех пор самые различные блокбастеры, от Halo до The Sims и Uncharted стали записываться тут всё чаще и чаще.
«В наши дни от музыки в играх ждут степени кинофильмов», – объясняет Гарви. – «Звук должен отвечать прогрессирующему качеству изображения».
Коннелли – один из многих игровых композиторов, не популярных за пределами индустрии, как и Ричард Жак (Richard Jacques), написавший музыку к Headhunter.
«Так немало игровых композиторов делают потрясающие карьеры, а вы о них даже и не слышали», – сообщает Дадман. – «Но мы вступаем в эпоху, когда к делу подключаются и кинокомпозиторы».
Стоические приверженцы Голливуда Гарри Грегсон-Уильямс (Harry Gregson-Williams) и Стивен Бартон (Stephen Barton), начинавший его помощником, не раз строчили музыку для игр, как и Тайлер Бейтс (Tyler Bates) и Райан Амон (Ryan Amon). Игровая музыка всё пуще исполняется для публики. Композиции Симомуры недавно звучали в Барбиконе в исполнении Лондонского симфонического, а в арене «Палладиум» на днях играла музыка из Skyrim.
Игровые композиторы получают всё вяще признания. Музыка Остина Уинтори (Austin Wintory) для Journey в 2012 сделалась первым игровым саундтреком, номинированным на «Грэмми». Альбом Лондонского филармонического с незамысловатым наименованием «Greatest Video Game Music» ворвался в американские чарты под номером 23 – наилучший дебют оркестровой музыки со времён саундтрека к фильму «Астральные войны: Эпизод 3». Пять лет назад Марк Робинс (Mark Robins) организовал онлайн-кампанию с голосованием за игровую музыку, добавляемую в Зал славы Classic FM.
«Музыка из кино уже давным-давно присутствует в чарте, и мне кажется неправильным, что игровые композиции остаются не у дел», – сообщает он. – «Очевидно, что люди со мной согласились, благодаря их ответу за эти пять лет в чарте появилась музыка из игр. Многие скажут, что такая музыка ужасна, даже не слушая – попросту, потому что она из игры. Но если не говорить про источник, она во многих случаях им нравится».
Отличий в записи оркестровой музыки для игр и для фильмов не так уж много. В обоих случаях музыканты сгибаются под тяжестью чередующегося гула, острых дирижёрских взмахов и судорожного вибрато. Саундтрек Симомуры отходит от громыхания литавр в сторонку звонкого трепета скрипок, столь же напористого и незабываемого, как и любая мотив Джона Уильямса (John Williams). Однако, в их окончательной идее отличия всё же есть. Игровая музыка зачастую нелинейна, она смещается и переплетается, подстраиваясь под выходящее.
«Композиции не всегда имеют ощутимое начало и конец», – сообщает Дадман. – «Тут меньше явных переходов, поскольку всё трудится динамически по воле программистов. У музыки из фильмов более отчетливая сюжетная канва».
Дадман, у которого нет времени на игры, слушает готовые саундтреки на дисках, в полноценной конфигурации. Но недавно, во время отпуска в Калифорнии, он смог услышать музыку, записанную им для готического шедевра Bloodborne, в самой игре.
«Музыка сводилась в офисе Sony в Лос-Анджелесе, и команда сидела в кино на 300 мест в центре их здания. Они играли в игру, удостоверяясь, что всё трудится как надо. Это было потрясающе».
Убирая в футляр свою скрипку Эберле – сделанную в 1786, почти за два столетия до первой видеоигры – Филипп Оноре (Philippe Honoré), бывший концертмейстер Лондонского филармонического и приглашённый гость на записи саундтрека, делится своими думами.
«Для меня не так уж много разницы между музыкой для игр и музыкой для кинофильмов», – говорит он. – «Она соответствует определённому персонажу или расположению. Она бывает очень красивой». Музыка Симомуры изменила понятия некоторых музыкантов в оркестре. «Я был удивлён», – говорит Оноре. – «Вечно думал, что в играх довольно брутальная музыка, но эта оказалась мелодичной».
Впрочем, музыка переубеждает не всех. На выходе я невзначай подслушал разговор двух девушек из оркестра.
«Мой брат, когда помладше был, играл в такую», – произнесла одна из них. – «На Nintendo, что ли? В общем, я знакома с Final Fantasy, но сама не играю».
«Да», – отвечает ей коллега. – «Мне такое тоже не по вкусу».
The Guardian: How Abbey Road got game: the invasion of the video-game soundtrack.
